Россия — типичная страна «горящих на работе». В этом не знают удержу ни работодатели, ни сами работники. Вклад такого «выгорания» в общий уровень смертности в нашей стране трудно оценить, но он велик. Двадцатый век с его войнами, революциями и перестройками приучил нас к чудовищным перегрузкам, а вот с разгрузками намного сложнее.

В «выгорании», которое протекает в форме саморазрушения организма, виноват прежде всего сам человек. Причем состояние трудоголической горячки в себе он может поддерживать как бессознательно, так и сознательно — в декадентском упоении самим процессом угасания собственной персоны. В определенный момент интенсивность деятельности человека достигает такого уровня, когда восстановление сил становится попросту невозможным с физиологической точки зрения. И если человек вовремя не замечает этого момента и не начинает сопротивляться процессу разрушения своего организма, он погибает. Работа без полноценного восстановления — это как раз то, для чего, например, была придумана в свое время царская каторга. А Достоевский называл каторгой любой нелюбимый труд. Эту мысль можно развить: каторга — труд, который не дает человеку возврата энергии, не компенсирует его усилий. К трудовой деятельности следует относиться как к разнонаправленному движению энергии: она может заряжать, придавать смысл человеческой жизни, а может выкачивать жизнь из человека.

Начнем с простой демографической зарисовки, которая иллюстрирует положение дел в стране. Годовой прирост населения в Российской Федерации имел нулевое или отрицательные значения начиная с 1992 и вплоть до 2009 года; но даже нынешний небольшой «плюс» (0,4% прироста в 2011‑м, по данным Всемирного банка) помещает страну по этому показателю лишь в последнюю четверть мирового списка. Кроме того, мы занимаем первое место в мире по скорости вымирания людей трудоспособного возраста. А заодно можем «похвастаться» самым коротким сроком дожития по сравнению с другими цивилизованными странами. Словом, наши люди сгорают на работе, а потому на долгую спокойную жизнь в статусе пенсионера сил и здоровья уже не остается.

Человек по своей природе способен выдерживать колоссальные нагрузки. Однако для этого ему необходимо ритмизировать свой труд и отдых. Без этого он быстро разовьет в себе синдром хронической усталости (или «синдром менеджера»), который ведет к преждевременной смерти. Мужчины в нашей стране вымирают примерно в пять раз быстрее, чем женщины. Женщины поневоле все больше взваливают на себя мужские нагрузки, компенсируя тем самым недостаток работников‑мужчин на рынке труда. А дальше включаются физиологические механизмы, хорошо известные науке (как пресловутым британским ученым, так и отечественным специалистам): перегрузки вызывают в женском организме рост уровня тестостеронов, который смещает гормональные границы и вызывает бесплодие. Причем к такому исходу приводит не только тяжелый физический, но и интеллектуальный труд. Бесплодие — это одно из следствий неумеренного труда.

Синим пламенем

На хроническую усталость нередко накладывается хронический стресс, в котором пребывает человек долгие годы. Все вместе это снижает адаптивность психики, и человек теряет способность спокойно переживать происходящее. Стрессы влияют на развитие вегетососудистых заболеваний (в последние годы мы видим гигантский скачок инсультов и инфарктов, в том числе среди молодых людей). Перегрузки также нарушают обмен веществ и могут вызвать диабет второго типа (это классическое «заболевание усталости»). Третьей страдает система кровоснабжения: бледные губы и лицо (в древние времена такое состояние именовали «бледной немочью») — это классические признаки «выгорающего» человека. Остается только упомянуть о нервной системе, которая, кроме прочего, отвечает за полноценный сон. Стрессы приводят к его нарушению. В результате на общенациональном уровне мы видим плачевную картину: в 2012 году, по официальной статистике, в России наблюдался всплеск психических заболеваний. И врачи уже давно ожидали подобной реакции людей на избыточный труд.

Картина с трудоспособным населением в России не обнадеживает. Как гласят официальные данные Росстата, в нашей стране проживает 143,3 млн человек. Вычитаем отсюда как минимум треть (старики и дети) — и получаем примерно 90 млн. Трудоспособных из них — около половины, 45–50 млн. При этом настоящую ценность для экономики страны (учитывая уровень образования и профессиональные качества) имеет «ядро» приблизительно из 30 млн человек. Вот на них-то как раз и ложится основная нагрузка (включая многочисленных «иждивенцев»); именно они — в группе риска в смысле «выгорания».

Ценность таких людей понимали всегда. В СССР была даже такая дисциплина, как «научная организация труда», которой занимались на очень серьезном исследовательском уровне. В частности, рассчитывали, сколько часов может пребывать монтажник на высоте, электрик — в зоне магнитных полей, оператор ЭВМ — за своей машиной и т. д. Исходя из этого, определялись и длительность отпуска, и регенерирующие процедуры, и питание на предприятии (с непременным «рыбным днем» по четвергам). Все это делалось ради того, чтобы восстанавливать и сохранять для экономики сильно изнашивающихся специалистов. И страна в этом очень преуспела. Но после обрушения системы и сами специалисты, и работодатели бросились ставить рекорды «капиталистического труда» почти без каких-либо тормозов. Молодому российскому бизнесу эта гонка трудоголиков, изо всех сил стремящихся заработать или воодушевленных какой-либо идеей, только на руку. Эксплуатировать таких людей выгоднее, чем инвестировать в улучшение физических условий труда — строить бассейны, баскетбольные площадки и комнаты, оборудованные для работы полулежа (как это принято в наиболее продвинутых западных компаниях). При этом во многих российских корпорациях даже слышать не хотят об угрозе «выгорания» персонала. «Какое выгорание? Работать нужно!» — эту фразу я регулярно слышу от многих управляющих.